Часть 3
- Ты знаешь, что ты должен делать?
- Я знаю, - прорычал лидер гоблинов. Он был частично человек, и соответственно был умнее и опаснее, чем большинство его сородичей, - Давай деньги.
- Половину сейчас. Половину, когда доставишь рыцаря. Живым!
- Ты ничего не говорил на счет этого! - зарычал гоблин, его лицо было отвратительным в ярком свете красной луны, Лунитари, - Ты сказал только притащить тебе рыцаря. Ты не говорил, что хочешь его живым.
- И что бы я делал с ним мертвым? - раздраженно спросил Акар.
- Я не знаю, делают волшебники. И меня это не заботит, - презрительно усмехнулся гоблин, - Живой обойдется тебе дороже.
- Хорошо, - вежливый тон с трудом дался Акару. Достав черный бархатный кошелек, он внимательно отсчитал несколько золотых монет.
Гоблин уставился на него с глубоким подозрением.
- Они настоящие, - прошипел Акар, - Что ты думаешь они сделают? Пропадут?
- Это бы меня не удивило. Если они исчезнут, то я тоже. Помни это волшебник, - Глава гоблинов запихал монеты в волосатый мешочек у него на поясе, - Завтра ночью, здесь.
- Завтра ночью, здесь, - повторил Акар.
Двое разошлись, оба вернулись обратно во тьму, которая породила и защищала их.
*****
читать дальше
Был час до рассвета. Сон Брата Михаэля был беспокойным. Он часто просыпался, думая, что слышит голос зовущий его. Он сел прямо, затаив дыхание, вглядываясь в темноту своей маленькой, лишенной окон комнаты.
- Что? Кто здесь?
Никто не ответил.
- Я нужен? Кто-то заболел?
Никто не ответил.
Он снова лег, уверяя себя, что это ему это показалось, и провалился в сон, только чтобы снова подняться от похожего зова.
- Михаэль ... Михаэль ...
Он сел, изнуренный бессонницей.
- Что теперь.. - начал он, остановился и уставился в изумлении.
Образ прекрасной женщины, окруженной ослепительным голубым сиянием, мерцал у изножья его кровати. Он уже видел ее образ, но никогда так ясно как сейчас, никогда так близко. Он знал, что теперь она будет говорить с ним, что она пришла, чтобы успокоить и направить его. Его молитвы были услышаны.
Михаэля не заботила его нагота, ведь Богиня видит голыми всех людей, когда те вступают в мир, видит наготу их душ, их сердец.
Он сполз со своей кровати и упал на колени на холодный каменный пол.
- Мишакаль. Я твой слуга. Приказывай мне. Какое твое требование?
Голос Богини был восхитительным, как песня мириады птиц, как шепот его матери, как серебряные колокольчики на рассвете нового дня.
- Несомненно, ты мой слуга, Михаэль. Один из моих преданных слуг. Ты нужен мне. Идем со мной.
- Да, конечно, Святая, - Михаэль быстро поднялся, начал одеваться, едва разбирая, что он делает. Голубой свет окружающий его ослеплял, наполнял его сердце возрастающей радостью, - Кто-то болен? Может быть кто-то в деревне?
- Оставь заботы об этом мире, Брат Михаэль. Они больше не твои, - Богиня протянула руку исключительной красоты и поразительной мягкости, - Идем.
Михаэль услышал звук рогов призывающих битву. Он услышал крики и голоса, грохот брони и мечей. Он услышал топот ног на высоких стенах. Он остановился, оглянувшись назад, на дверь, ведущую в фамильную часовню.
- Да, Леди, но там битва! Они будут нуждаться во мне..
- Не долго, - сказала Богиня, - О них позаботится Паладайн. Он заберет их души с собой, унеся их из этого мира, который скоро извергнет пламя. Сложи свое бремя, Михаэль, и иди со мной.
- А я увижу их снова? Николаса, Николь?
- На другой стороне. Ты будешь ждать их. Это будет не долго.
- Тогда я иду, - он был рад оставить, рад бросить страдания жизни, мучения его желаний. Скоро, он будет способен невинно любить ее. Он вытянул руку, чтобы взять за руку Богиню....
Крик огласил утренний рассвет. Кулаки застучали в его дверь.
- Михаэль! Брат Михаэль! Ты должен придти! Николас! Он ранен! Ты нужен ему!
- Голос Николь! - Михаэль заколебался; его рука дрожала.
- Ты ничего не можешь сделать, Брат, - печально сказала Богиня, - Это правда, храбрый рыцарь ранен, но пока его сестра стоит здесь, прося тебя о помощи, напавшие уносят рыцаря. Ты придешь слишком поздно, чтобы спасти его.
- Но если Николас ранен, кто возглавит людей? Поместье падет..
- Брат Михаэль! Пожалуйста! - Голос Николь перешел в крик.
Богиня смотрела на него холодными глазами.
- Случится то, что должно случится. И ты ничего не можешь сделать, чтобы предотвратить это. Верь в нас, поверь, что все это для лучшего блага, хотя ты и не понимаешь. Ты сам сказал "Какой смертный может знать мысли богов?" Если ты откажешься, если тебе недостает веры, если ты останешься и помешаешь, ты рискуешь обречь себя, девушку и мир на ужасную судьбу!
- Михаэль! Ты нужен мне! - плакала Николь. Кулаки барабанили в дверь.
- Тогда пусть так и будет, Леди, - твердо сказал он, - Ибо я не могу оставить их.
Его рука опустилась. Он более не мог смотреть на сияние Богини. Оно причиняло боль его глазам.
- Я люблю ее. Я люблю их обоих. Я не могу поверить, что их смерти послужат во благо! Прости меня, Мишакаль!
Он стоял перед дверью. Его рука была на засове. Его сердце испытывало боль. Он очень хотел уйти с Богиней. Однако, снаружи, он слышал крик Николь. Он положил руку на дверь. Свет вокруг него казалось смягчился. Он оглянулся.
- Завтрашняя ночь будет Ночью Рока, мост Потерянной Цитадели будет открыт для всех истинных жрецов. Только те, у кого есть вера смогут пройти.
Голубой свет померк и погас. Михаэль рывком открыл дверь. Николь бросилась к нему.
- Где ты был? Что ты делал? Ты не слышал мой зов?
- Я был... в моих молитвах, - сбивчиво сказал Михаэль.
Ее глаза загорелись. Дочь рыцаря, она не могла понять слабого клерика, который преклонял свои колени и молил свою богиню спасти его, когда другой человек хватает щит и меч. Схватив его руку, она побежала вниз по коридору. Он спотыкался, поспевая за ней.
Девушка была одета в ночную рубашку. Ее полы ее длинного одеяния развивались вокруг лодыжек, практически сбивая ее с ног. Кровь застыла на белой ткани. Михаэлю не нужно было спрашивать чья она была.
- Они занесли его внутрь, - Николь говорила взволнованно, пока они бежали, - Мы стянули доспехи. У него глубокая рана, но не смертельная. Мы должны поторопиться. Он потерял много крови. Я оставила с ним старого Гилеса...
Нет, нам не надо торопиться! Безмолвно кричал Михаэль. Слишком поздно. Мы будем слишком поздно! Но он обнаружил, что бежит все быстрее, как если бы он мог обогнать судьбу.
Они достигли комнаты на первом этаже, рядом с входной дверью. Они не могли унести раненого человека далеко.
- Гилес! - крикнула Николь, распахнув дверь, - Я привела целителя. Я.. Николас? Где ты? Гилес! О, Боги, нет! Паладайн, нет!
Ее надрывный крик пронзил Михаэля как железо. Николь схватилась за тело старого слуги, осторожно приподняв его с пола.
- Гилес! Что случилось? Где Николас?
Михаэль опустился подле старика. Гоблинская стрела торчала у него из груди, древко глубоко ушло в тело.
- Мишакаль, исцели... - голос Михаэля оборвался. Священный медальон Мишакаль, который он носил на шее, символ его веры, который светился голубым божественным сиянием, был темен, его свет пропал. Он запнулся; слова застряли в горле.
Старик задыхался.
- Они... забрали его!
- Кто забрал его? Гилес, ответь мне! - кричала Николь.
- Гоблины...
Старик смотрел на ее, но его глаза уже не видели. Его голова поникла у нее на руках.